6.

Цыганъ и воръ были друзьями. Путешествовали они по разнымъ местамъ и гуляли. Въ одномъ месте цыганъ увиделъ очень красивую девушку и влюбился въ. нее страстно. Другъ егд увиделъ ту же самую красавицу и влюбился также въ нее. Когда оба они встретились дома, то сказали другъ другу: «Ей Богу‚ чтб за красавицу я виделъ!» Но они не знали, что оба, видезли одну и ту же самую двушку.

Разъ воръ встретилъ цытана у своей красавицы. «Го, го, цыганъ», сказалъ онъ: «что ты здесь делаешь?» — «Да она же моя возлюбленная».— «Неть, моя», возразилъ воръ. «Ну, что же намъ дълать? Эй, ты, девушка, скажи, кого ты любишь?» — «Ей Богу», сказала, она: «мне все равно! Я буду принадлежать тому, кто совершить самое великое дело!» — «Хорошо!» сказали цыганъ и воръ.

Они ушли и отправились на базаръ, чтобы исполнить желание любимой девушки. Цыганъ вынулъ изъ кармана у одного купща кошелекъ съ 99 червонщцами, положилъ въ него свое золотое кольцо и все обратно всунуль вь карманъ купца. Позволивъ кулцу удалиться немножко, онъ вдругъ бросился на него, схватилъ его и: сказалъ: «Ты укралъ мое золото! — «Неть, я ничего не бралъ!» ответилъ купецъ. «Укралъ!» утверждалъ опять цыганъ. Началась ссора; полицейске прибЪжали и повели въ участокъ цыгана и купца. Въ участке цыганъ объявилъ, что купецъ у него кошелекъ: «99 червонцевъ и золотое кольцо были въ немъ», [92]сказалъ онъ. «Нетъ, я ничего не бралъ», сказалъ купецъ: «эти 99 червонцевъ мои собственные». Полицейскее искали въ кармане купца и.нашли тамъ действительно 99 червонцевъ и кольцо, которыя они и отняли у него и передали цыгану; купца же арестовали. Цыгана отпустили; онъ пошелъ домой къ. девушеке.

Вор вошёл. «Нет, я ничего не брал», сказал купец, «эти 99 червонцев мои собственные». Полицейские искали в карманах купца и нашли там действительно 99 червонцев и кольцо, которые они и отняли у него и передали цыгану; купца же арестовали. Цыгана отпустили; он пошёл домой к двушке.

Вор же прежде всего купил много ключей. В городе (селении), где он жил, был хан, который имел 7 комнат; одна приходилась внутри другой, и крепкие решетки защищали их. У первой двери (этих комнат) лежали храбрые собаки, у второй были ямщики, у третьей нукеры, у четвертой семейство хана, у пятой его визири, у шестой он сам, у седьмой гусь. Этого гуся именно вор хотел украсть. Ночью он отправился в путь, взяв с собой ключи и тесто, которое он смешал на водке. Прибыв к дому хана, он бросил это тесто собакам, которые, конечно, опьянели от него. Затем он открыл комнату ямщиков, которых он нашел спящими, как и нукеров, и семейство хана, и визирей. Потом он открыл комнату хана. Сам хан тоже спал; но около него сидел нукер, который чесал ему спину и жевал свою жвачку. Вор взял длинный волос и осторожно сунул его сбоку в рот нукера. Нукер все жевал, и когда волос прилип к жвачке, то вор вынул ее изо рта нукера, который тотчас же заснул. Потом вор зарезал гуся и сварил его там же; нукера он убил, повесил его труп на дворе на столбе и лег спать немного около самого хана. Затем он пошёл домой и рассказал все любимой девушке. «Вот, что я сделал», сказал он: «ну, кто из нас совершил самый большой подвиг?» — «Ей Богу, я подумаю немножко, и потом скажу!» ответила девушка.

Когда хан на следующий день увидел, что случилось, то собрал свой народ и сказал: «Люди, вот что случилось: моего гуся украли, нукера убили. Узнайте, кто это сделал!» — «Этого человека мы не знаем, хан», ответили люди: «и не можем знать, но если он сам признается, то прости его!» Вор признался, и хан простил его. «Я это сделал», сказал вор: «потому что мы с цыганом спорили из-за этой девицы, которая должна принадлежать более храброму из нас. Цыган так сделал (как выше было рассказано); я — так. Цыгана хан велел убить; девица вышла за вора, которого хан взял к себе».