Медвежье-Ухо

Жиль некогда царь, у царя была безконечно-прекрасная дочь. Каждый божий день, со своими прислужницами и подругами, ходила она въ отцовский садъ; тамъ кушали они, какие угодно, плоды, играли, резвились вдоволь и къ вечеру возвращались домой. Однажды, когда они такимъ образомъ забавлялись, бросился, неизвзстно откуда, медведь посреди девушекъ, вскинулъ себе на шею царскую дочь и исчезъ, а двушки съ крикомъ, подобно птенцамъ куропатки, разбежались во все стороны. [16]

Похитивъ царевну, медведь забрался въ непреступную скалистую пещеру и остался тамъ. Забеременевъ отъ медведя, родила церевна сына съ человеческимъ лицомъ, но съ медвежьими ушами. Когда минулъ ему день, казался онъ, какъ бы минула, ему неделя; когда минула ему неделя, казался онъ, какъ бы минуль ему месяцъ; когда минуль ему месяцъ, казался онъ, какъ бы минулъ ему годъ. Такъ росъ онъ и сталь огромнымъ, необычайнымъ силачомъ.

Однажды, когда медведь ушелъ, спросиль сынъ У матери: "какъ попали мы въ эту скадистую пещеру, откуда сама ты пришла, какъ родился я?" — Разсказала ему мать все случившееся. Едва кончила она свой разсказъ, какъ съ трескомъ поднявшись въ пещеру, началъ подходить медведь. Оторвалъ Медвежье-Ухо кусокъ оть скалы и швырнуль въ него, попалъ ему прямо въ голову; покатился медведь въ ущелье, распороль себе животъ надвое и околелъ. Сказалъ тутъ Медвежье-Ухо матери: "ступай ты теперь къ своему отцу, я же не пойду, къ чему я съ своими медвежьими ушами годенъ ему? где-нибудь и для меня найдется мвсто." Пошла царевна къ стороне отцовскаго дома, потащился и Медвежье-Ухо, куда глаза глядятъ.

Шель онъ, шелъ, много шелъ, мало шель, ночью шелъ, днемъ шелъ, дошелъ до большого города. Началъ Медвежье-Ухо бродить по городу, крича: "кто возьметь меня въ работники, кто возьметъ!" Услышаль царь того города, что, такъ и такъ, пришель въ городъ человекъ съ медвежьими ушами. "Приведите его сюда," сказалъ царь: "можетъ-ли быть человекъ съ медвежьими ушами!" Привели Медвежье-Ухо. "Что ты за человекъ, какое знаешь ремесло, какую делаешь работу," спросиль царь.— "Я Медвежье-Ухо," отвечалъ тотъ, "и ремесло мое и работу и силу и манеру узнаетъ тотъ, кто возьметъ меня къ себе въ работники". —"Я возьму тебя въ работники и буду кормить тебя," сказалъ царь.—"Очень хорошо," сказаль Медвежье-Ухо, "лучшаго места мне не найти, лучшаго работника тебе не найти." Сталь Медвежье-Ухо работникомъ у царя.

Спустя несоколько времени, приказаль царь сотне людей ехать за дровами. "За чем посылаешь ты людей за дровами, имея такого работника, какъ я?" сказаль Медвежье-Ухо царю. "Не мало дровъ нужно мне, много нужно; что мне въ дровахъ, которыя привезешь ты одинъ?" отвечаль царь. — "Дай мне съесть пищу, которая приготовлена на сто чеховекъ," сказалъ [17] Медвежье-Ухо, "отдай мн ихъ веревки и прочее; если, после того, не привезу я тебе дровъ, сколько нужно, то сабля твоя, шея моя." Съелъ Медвежье-Ухо все, что заготовлено было на сто человекъ, взяль ихъ веревки, пошелъ, пришелъ въ лесъ; каждое дерево обмоталъ онъ особо веревками, потянулъ: съ корнемъ вырвалось сто деревъ. Волоча ихъ за собой, отправился Медвежье-Ухо, пришель въ городъ: у кого стену отбиль, у кого домъ верхъ дномъ поставилъ. Закричаль Медвежье-Ухо: "Царь, разширь ворота, пришелъ я изъ леса." Вышелъ царь изъ дома, посмотрелъ: света не видать отъ стоячаго леса. Ужаснулся царь, задрожалъ: "это не Медвежье-Ухо, а медвежья беда," сказалъ онъ про себя.

Началъ подумывать царь, какъ бы сгубить Медвежье-Ухо, какъ бы отправить его туда, откуда не могъ бы онъ воротиться. Сквазаль онъ Мдвежьему-Уху: "воть, за этой горой, живетъ Картъ; ¹ давно уже должна она мне меру гороха, но не отдаетъ; ступай и взыщи съ нея долгъ." Пошелъ, пришелъ Медввжье-Ухо; засталъ онъ Картъ на гумне молотящею. "За-чемъ ты, окаянная, не платишь долга нашему царю? Сейчасъ же отдай, — не то, я саму тебя притащу къ нему," закричаль Медвежье-Ухо Карту. — "Подожди здвсь немного," отвечала Картъ, "хорошаго чистаго гороху вынесу тебе изъ дома" Съ этими словами вошла она въ домъ, а Медвежье-Ухо селъ на краю гумна. "Ступай теперь сюда, въ этомъ сундуке горохъ, возьми самъ оттуда," сказала Картъ, показывая на сундукъ, величиною съ домъ. Поднявъ крышу, запустилъ Медвежье-Ухо руку въ сундукъ: пусто внутри. Между темъ, схвативъ его сзади за обе ноги, готовилась Картъ бросить его туда. Обернувшись, схватиль онъ ее за шею и саму упряталъ въ сундукъ. "Пусти меня," начала молить Картъ, "все, что тебе угодно, сделаю, все, что захочешь, отдамъ." — "Не пущу, окаянная, за-чемъ было тебе затевать со мною ссору?" сказаль Медвежье-Ухо. Закинувъ сундукъ за спину, отправился онъ и пришелъ къ царю. "Взыскалъ-ли ты долгъ?" спросилъ царь. —"Не согласилась она отдать долгъ," сказалъ Медвежье-Ухо, поставивъ сундукъ передъ царемъ, "но, вместо долга, я ее саму притащиль сюда; теперь делай съ нею, что хочешь." Ужаснулся царь, оторопелъ, туда, сюда метался, не зналъ, куда, деваться, сталъ умолять Медвежье-Ухо: "ради Бога, не нужно [18] мне ни гороху, ни ея самой; отнеси ее туда, где она была." Отнесъ Медвежье-Ухо Картъ домой, толкнулъ ее ногой въ спину и сказалъ: "не попадайся мне впередъ!"

Тутъ погрузился царь въ великую скорбь, не зналъ, за что взяться. "Когда-нибудь упадетъ на мою голову черный день изъ-за этого человека," сказалъ онъ самъ себе. Немного спустя, снова сказалъ онъ Медвежьему-Уху: "по ту сторону леса, живетъ змей; давно следуетъ мне получить съ него вола; ступай и приходи, взыскавъ съ него долгъ." Пошелъ Медвежье-Ухо, пришель къ жилищу змея: „отдай, окаянный, долгь нашему царю," сказалъ Мдвежье-Ухо, "долго-ли еще тебе насмехаться надь людьми?" Бросился на него змей, сыпля искры изъ глазъ; схватиль его Медвежье-Ухо, какъ кота, за оба уха и повель къ царю. Еще боле испугался царь, въ лице кровинки не осталось, в теле душа не осталась, взмолился онъ: "ради Бога, не нужно мне вола, ничего не нужно мне, только отведи его назадъ въ его жилище." —"Будьте вы прокляты! долго-ли мне возиться съ Картами и змеями!" сказаль Медвежье-Ухо и выпустилъ змея. Поползъ змей безъ оглядки къ своему жилищу; на пути проглотиль онъ табунъ царскихъ кобылиць, какъ мы глотаемъ галушку.

Чресла, переломились у Царя, ² —все средства истощились. Спустя порядочно времени, подумавъ хорошенько, указаль онъ на одну тощую-претошую кобылицу и сказаль въ трети разъ Медвежьему-Уху: "отведи эту кобылинцу на гору, очень тоща она; когда пополнеетъ и сделается, какъ куриное яйцо, тогда только вернись назадъ“ Пошель Медвежье-Ухо на гору, ведя кобылу; за нимъ, собравъ съ целаго государства пешее и конное войско, двинулся и царь. Окруживъ Медвежье-Ухо со всехъ сторонъ, начало ‚"Я беднякъ, пасу царскую кобылицу, оставьте меня, пока дело не дойдетъ до ссоры," закричаль Медвежье-Ухо, а самого, междутемъ, язвятъ стрелы, какъ блохи. "Береги теперь свои уши, посмотримъ-ко, куда уйдешь ты?‘" закричаль царь, высунувшись изсреди войска. "А! такъ вотъ каковъ ты!" сказаль Медвжье-Ухо; ударилъ онъ кобылицу оземь и разбилъ на четыре части; швырнулъ Медвежье-Ухо одну ногу (кобылью),—легла тысяча человекъ, швырнулъ другую, —недостало двухъ тысячъ. Такъ, никого не оставивъ, истребиль онъ все царское войско.[19]

Пошель теперь Медведье-Ухо, куда глаза, глядятъ, много шелъ, мало шелъ, посмотрель впередъ,—идетъ на-встрьчу какойто человекъ, а на плечахъ у него вырванные съ корнемъ два чинара. "Кто ты, молодець, приятель?" сказалъ Медвежье-Ухо. — "Что я за молодецъ? молодець, какъ слышно, Медвежье-Ухо, который притащиль къ царю Картъ," отвечаль дровосекъ. "Ведь это Я" сказаль Медвежье-Ухо. — "Если это ты, то я тебе товарищь," сказалъ дровосекъ. Пошли оба друга вместе, много шли, мало шли, посмотрели впередъ, — сидитъ какой то человекъ по-среди дороги и вертитъ на колене мельницу. "Кто ты, молодець, приятель?" сказали они. —"Что я за молодецъ? молодецъ, какъ слышно, Медвежье-Ухо, который притащилъ къ царю змея, какъ кота," отвечаль мельникъ. "Вдь это я," сказаль Медвежье-Ухо. —"Если это ты, то я тебе товарищь," сказалъ мельникъ. Пошли теперь три друга вместе, ходили туда, ходили сюда; наконець, увидевъ удобное место, где бы остановиться, остановились все трое, и начали добывать себе пропитание, ходя на охоту.

Въ одинъ день, оставивъ при хозяйсте дровосека, пошли Медвежье-Ухо и мельникъ на охоту. Положивъ въ котелъ мясо, началъ было стряпать дровосекъ; прислушался—шорохъ, посмотрель — верхомъ на хромомъ зайце, ковыляя, подезжаеть какоѝ-то человекъ, самъ ростомъ съ пядь, а борода втрое длиннее. "Дай-ко мне мяса," сказаль онъ. Далъ ему дровосекъ. "Дай-ко еще," сказаль онъ. — "Пусть лопнеть у тебя животъ, а более не съешь; убирайся своей дорогой," закричалъ дровосекъ. Разомъ соскочилъ Заячий-Всадникъ на землю, выдернулъ изъ бороды волосъ, связалъ имъ дровосека, съелъ все мясо безъ остатка и, потомъ, какъ приехалъ, такъ и уехаль, ковыляя. Когда вернулись товарищи съ охоты, то развязали они дровосека, который разсказаль имъ все случившееся. На другой день, отправился Медвежье-Ухо на охоту, взявъ съ собой дровосека, а мельника оставивъ при хозяйстве. По-прежнему превхаль и по-прежнему распорядился Заячий-Всадникъ. На третий день, отправивъ товарищей на охоту, самъ Медвежье-Ухо остался при хозяйстве. Вынималъ онъ изъ котла мясо, какъ, ковыляя, приехаль Заячий Всадникъ. "Дай-ко мяса," сказаль онъ.—"Не дамъ, съешь голову своего отца," отвечалъ Медвежье-Ухо. Мигомъ соскочилъ бородачъ на землю, выдернуль изъ бороды волосъ и бросился на Медвежье-Ухо, но последний самъ схватилъ его, разщепилъ чинаръ, всунуть въ разщелъ его бороду и потомъ пустиль его. Когда [20] вернулись товарищи съ охоты, пошелъ Медвежье-Ухо вместе съ ними посмотреть, видятъ, — чинаръ вырванъ съ корнями и утащенъ , а Заячий-Всадникь какъ бы сквозь землю провалился. Пошли они по следу дерева, день целый шли, ночь шли, на другой день къ полудню пришли въ какой-то лесъ, посреди леса, бездонная яма, а подле ямы брошенъ чинаръ. Обвязавъ Медвежье-Ухо длинной веревкой вокругъ тела, дровосекъ и мельникъ опустили его въ яму.

Сначала, чуть не замерзъ онъ; потомъ чуть не изжарился онъ; кончилась веревка и нога его ступила на землю; смотритъ, — чертогъ изъ чистаго серебра и золота, сидитъ и шьетъ девица съ луноподобнымъ лицомъ, сама собою светитъ, а Заячий-Всадникъ спитъ, положивъ бороду на ея колена. "Кто ты такой? откуда, сюда явился? отправляйся безъ оглядки назадъ,—не то, мой мужь, проснувшись, не оставитъ тебя въ живыхъ," сказала, девица. — "Жизнь и смерть въ рукахъ Божихъ," выговорилъ Медвежье-Ухо, схвативъ Заячьяго-Всадника плотно за бороду; завизжавъ, какъ кошка, обвился вокругъ него бородачъ. Взмахнулъ имъ Медвежье-Ухо, —борода осталась у него въ рукахъ, а Заячй-Всадникъ ударился о стену и сплющился, какъ блинъ. Тутъ спросилъ Медвежье-Ухо девицу: "откуда ты, красавица, кто твой отецъ, кто мать?" —"Что толку въ долгомъ разсказе?" отвечала девица, "Я царская дочь, похитилъ меня этотъ человекъ изъ дома родительскаго и держалъ у себя какъ жену"— „Теперь онъ умеръ;" сказаль Медвежье-Ухо, "выведу я тебя на-верхъ и доставлю въ родительский домъ, но, если позволишь, прошу тебя, выйди за меня за-мужъ; крепко полюбилась ты мне" — "Почему не выйти за тебя, выйду, если хочешь; не хочу никого, кроме тебя, ты избавиль меня отъ его власти," сказала девица. Тутъ, все, что нашлось внизу, серебро, золото и другия драгоценности, все что было, привязаль Медвежье-Ухо къ веревке; потянули товарищи; привязывалъ онъ, тянули они. Когда все вытянули, остались внизу Медвежье-Ухо и девица.—"Подымайся теперь ты," сказаль Медвеъжье-Ухо девице.—"Нетъ, подымайся ты прежде; если я подымусь прежде, то боюсь, чтобы товарищи твои не оставили тебя здесь," сказала девица. —"Не оставятъ меня, не таке они люди, подымайся!" сказаль Медвежье-Ухо. Не соглашалась девица, но Медвеяжье-Ухо настоялъ на своемъ. Подымаясь вверхъ, сказала ему девица: "какъ знать, если товарищи оставятъ тебя здесь, то научу тебя вотъ чему: когда пройдетъ ночь и покажется разсветъ, [21] то два барана прибегутъ сюда, одинъ черный, другой белый; будутъ они драться между собой; поспеши вскочить на белаго, онъ вынесетъ тебя на верхний светъ; если вскочешь на чернаго, то полетишь въ нижний светь" Сказавъ это, поднялась девица ваверхъ. "Не осталось-ли еще чего?" закричали дровосекъ и мельникъ. —„Ничего не осталось, подымайте теперь меня," закричаль Медвежье-Ухо. Не ответили они ни слова, и веревка упала внизъ. Узналь тутъ Медвежье-Ухо вероломство своихь товарищей, остался теперь одинъ-одинехонекъ, задыхаясь отъ гнева.

Воть и ночь прошла, показался разсветъ, явились два барана, одинъ черный, другой белый, и стали драться межъ собою. Хотель Медвежье-Ухо вспрыгнуть на белаго, но второпяхъ попалъ на чернаго; полетелъ онъ въ нижний светъ и ударился о крышу дома. Посмотрелъ,—передъ нимъ большой городъ. Разомъ, соскочивъ съ крыши, вошелъ онъ въ домъ,—сидить старуха и сучитъ нитки. "Дай-ко, матушка, воды, смерть пить хочется," сказаль Медвежье-Ухо. —"Ужъ не пожаловалъ-ли ты съ верхняго света, чтобы насмехаться надъ людьми; откуда возьму я для тебя воды?" отвечала старуха. — "Разве нетъ у васъ вовсе воды?" спросиль онъ.—"Какъ не быть, есть," ответила она, "да что пользы въ томъ, когда у источника сидитъ девятиглавый змей; каждый годъ даетъ ему городъ по девице, и въ этотъ день позволяетъ онъ брать воду; потомь, пока опять целый годь не пройдетъ, пресекаетъ онъ намъ воду." —"Дай-ко сюда два кувшина, посмотрю, какъ-то онъ не позволить взять воды," сказаль Медвежье-Ухо. —"Берегись, берегись, сынъ мой, не ходи туда," простонала старуха, "пойдешь туда, такъ оттуда не вернешься, убъетъ тебя змей, не хуже тебя молодцевъ убилъ онъ." —"Убьетъ, такъ убьетъ; не убьетъ, такъ оставить, пожалевъ; давай сюда кувшины," сказалъ онъ. Съ плачемъ подала ему старуха кувшины. Пошелъ Медвежье-Ухо, пришелъ къ источнику, наполнилъ оба кувшипа, пошелъ назадъ; ничего не сказалъ ему змей. Опорожнивъ дома кувшины, вторично пошелъ Медвежье-Ухо; наполнилъ кувшины, пошель назадь, — и въ этотъ разъ ничего не сказалъ змей. Весь городъ заговорилъ о смелости Медвежьяго-Уха, дошло это до царя. Позвалъ царь нижняго света Медвежье-Ухо къ себе и сказалъ: "если ты убьешь змея, который пресекъ намъ воду, то дамъ тебе все, что захочешь, исполню, что бы ни пожелалъ; видно, что ты можешь убить змея, иначе такъ смело не ходилъ бы ты къ нему." —"Или ко мне, или къ нему [22] теперь потянетъ счастие; не забудь же и ты, что объщалъ," отвечаль Медвежье-Ухо.

Сказалъ тутъ царь нижняго света Медвежьему-Уху: "выразить не могу того благодеяния, которое сделалъ ты для меня и для моего царства, такъ велико оно! Нынешый годъ на моей дочери лежала очередь быть отданною змею на съедение; если хочешь, то возьми ее за себя и сядь на мой престолъ; если бы я могъ сделать для тебя более, то сделаль бы." Отвечаль Медвежье-Ухо: "я житель верхняго света и, если только ты можешь поднять меня туда, то ничего более не хочу, ничего более не желаю. Не то, чтобы не нравилась мне твоя земля или твоя дочь, нетъ, — да продлится жизнь твоя, — но, какь бы то ни было, сильно хочется на родную сторону." Отвечалъ царь: "не могу я поднять тебя на верхний светъ и никакая тварь не подниметъ тебя туда, кроме орлицы, которая живетъ въ чинаровомъ лесу; пошлю я къ ней человека; какъ знать, быть-можетъ, и согласится она поднять тебя." Послали человека, орлица не согласилась. Пошелъ тутъ самъ Медвежье-Ухо бить челомъ орлице, пришель въ чинаровый лесъ, нашелъ гнездо орлицы, а самой орлицы не нашелъ. [23] Видитъ, что къ птенцамъ орлицы ползеть черный, какъ уголь, трехглавый змей; искрошилъ его Медвежье-Ухо, какъ колбасу, и селъ подъ дерево, дожидаясь орлицы. Летитъ, спустя некоторое время, орлица, словно туча движется, колышатся леса и горы; прилетьла и села на гнездо; зачирикали ей птенцы.—"Эй, сынъ человека," закричала орлица Медвежьему-Уху, "ты убиль врага моего и моихъ детей, прикажи мне службу, какая бы ни была она, сослужу тебе." — "Службу вотъ тебе какую приказываю, подними меня на верхний светъ," отвечаль Медвежье-Ухо. "Заколи ты пятьдесятъ буйволовъ и заготовь мясо ихъ," сказала орлитица, "а въ шкурахъ всехъ пятидесяти заготовь воду; куда только пожелаешь, подниму тебя." Взявъ изъ царскаго стада пятьдесятъ буйволовъ, закололъ ихъ Медвежье-Ухо, шкуры наполнилъ водою, на одно крыло орлицы положиль мясо, на другое воду, самъ селъ въ середину. „Ну-ко, пошевеливайся теперь, голубушка," сказаль Медвежье-Ухо. Замахала, орлица крыльями. Когда сказывала она: "мяса," даваль ей Медвежье-Ухо мяса; когда сказывала: "воды," давалъ ей воды. Осталось уже только чуть-чуть до верха, какъ кончилось мясо. "Мяса" закричала орлица. Отрезаль Медвежье-Ухо отъ своей лядвеи кусокъ и далъ ей. Прибыли на верхний светъ, сошелъ Медвежье-Ухо съ орлицы и пошелъ, прихрамывая. "Эй, молодець! отчего ты хромаешь?" спросила, орлица. "Такъ себе, болитъ нога," отвечалъ Медвъжье-Ухо. — "Нетъ, говори правду," сказала, орлица.—"Когда окончилось мясо, то отрезалъ я отъ лядвеи кусокъ и даль тебе, оттого и хромаю," сказаль Медвежье-Ухо. Выплюнула орлица кусокъ, послюнила и приложила къ ране: какъ была, такъ и сделалась лядвея.

Пошелъ тутъ Медвежье-Ухо, пришель къ своему жилищу, прислушался: такой шумъ внутри, что хоть оглохнуть; посмотрелъ: какъ петухи дерутся между собою дровосекь и мельникъ. Каждый кричитъ: "мне девицу, мне девицу," а она плачетъ и кричитъ: "ни за кого не пойду, кроме какъ за Медвежье-Ухо." "Каждому свое," сказалъ Медвежье-Ухо, ударилъ одного, —полетель онъ лицомъ внизъ; ударилъ другаго,—полетель онъ брюхомъ вверхъ. Пошелъ оттуда Медвежье-Ухо съ дъвицей во владвне ея отца; тамъ сделали пиръ на весь миръ; женился Медвежье-Ухо на девице, селъ о бокъ царя и теперь еще, говорятъ, блаженствуетъ. Туть и сказке моей конецъ.[24]